Я думаю, многим известно отождествление «культуры» и «мужского», «природы» и «женского». Это один из западных дуализмов, который стал отправной точкой для формирования экофеминизма в 1980-х годах. Сам термин «экофеминизм» впервые использовала Франсуаза Дюбон в 1974 году.
Что подразумевается под дуализмом? В отличие от дихотомии для дуализма характерно то, что между двумя частями существует отношения противоположности (а не, например, дополнения) и иерархия. Мужское/женское, белые/цветные, хозяин/раб, разум/чувства, гетеросексуальность/квир, душа/тело, человек/животное, объект/субъект, я/другие. При этом, более низкое по иерархии понятие является как внешним, так и внутренним для более высокого, то есть более высокое определяется и как отрицание более низкого, и основывает свою сущность на более низком по иерархии.
читать дальшеТеоретики экофеминизма выделяют четыре основных, не сводимых друг к другу направления угнетения: класс, раса/национальность, гендер и природа (как природа вокруг нас, так и в нас: возраст, ограниченные возможности, сексуальность).
Дуализмы мужчина/женщина, человек/природа имеют давние корни в западной культуре. Библейское Бытие говорит как о том, что женщина была сотворена из ребра мужчины, так и о том, что человеку дается власть над животными. (Быт.1:16: «…и да владычествует он над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле».)
И на эту благодатную почву упало зерно эпохи Просвещения, которое не только усилило два указанные дуализма, но и связало правые их части («женское» и «природу») между собой. До эпохи Просвещения природа воспринималась, как живой организм, одновременно загадочная, дикая, выступающая как карающая рука Бога - и как взращивающая мать. Просвещение позволило человеку «обуздать» природу, и начать ценить в ней пассивность и управляемость и отвергать изменчивость, непредсказуемость, жестокость. Животные стали не более чем бесчувственными, бездушными машинами. От такой же характеристики человек ускользал благодаря обращению к древнегреческими философам (Платону и Аристотелю) и библейскому представлению о том, что только у человека есть душа. Видимо, поэтому в 17 веке произошел резкий рост числа экспериментов над животными.
Немалую роль в становлении связи между «природой» и «женским» сыграло то, что в языках, на которых писали основоположники рационализма, слово «природа» - женского рода. Поэтому особенно хорошо удавались метафоры с «природой и ее детьми» в главных ролях. Вот, например, цитаты из Френсиса Бэкона: «Я пришел, чтобы привести вас к природе со всеми ее детьми, чтобы принудить ее к служению вам и сделать ее вашей рабыней». Или: «Человек науки должен доказать свое мужество, силой проникнув в секреты природы».
Рене Декарт остался в истории с фразой «Я думаю, следовательно, я существую». При таком подходе единственный субъект – ум человека; весь остальной мир, включая его собственные эмоции и тело, а также люди, которые думают не так или недостаточно хорошо, становятся не просто объектами, а как бы перестают существовать. А раз так, разве можно причинить вред несуществующим вещам? Разве могут быть последствия у «мысленного» эксперимента?
Одна из активисток языческого и экологического движения США T. Thorn Coyle рассказывала в одном из подкастов о работе с эко-активистами Тасмании. Один из них однажды сказал: «Иногда мне хочется, чтобы люди просто исчезли из природы». Она была удивлена тем, что люди, приводящие нас на грань экологической катастрофы, и эко-активисты могут мыслить одинаково: считать, что человек не является частью природы и никак с ней не связан. Отношения пользователь/ресурс и объект/субъет одинаково далеки от субъект-субъектных отношений.
Из выделенных вначале четырех направлений угнетения природа/экология выносится в название движения экофеминизма, потому что работа именно с этим направлением потенциально затрагивает минимум две теме: гендера и природы.
Экологическая сознательность представляет собой угрозу для гегемонной маскулинности (понятие которой было введено Бобом Конеллом). Мужчины, которые интересуются вопросами экологии, часто представляются мягкими, добродушными, немного наивными – в общем, «женственными». В последние годы в развитых странах ситуация немного меняется (например, в США публичной фигурой концепции устойчивого развития является Эл Гор). Однако всё также сильно неприятие вегетарианства, особенно по экологическим и этическим соображениям, для мужчин. Я десятки раз слышала фразу «Для девушки быть вегетарианкой еще нормально» с добавлением от мужчин «Если бы я был девушкой, может быть, стал и вегетарианцем». Еще, как я заметила, люди начинают подозревать мужчину-вегетарианца в негетеросексуальности.
Природа представляет угрозу для гегемонной маскулинности, так как несет, в том числе, увядание и смерть и противоречит мифу неуязвимости и всесильности, из-за которого патриархатные мужчины не берут в расчет свои эмоции и не следят за здоровьем, потому что это «не мужское дело». Единственная связь с природой, которая остается, - апелляции к животному миру (пример выбирается произвольно) для оправдания, например, мужских агрессии и полигамности. Единственный способ обратиться к природе – ее «покорение» или охота на животных (рыбалка уже не вполне отвечает требования традиционной маскулинности).
Несводимость основных направлений угнетения друг к другу привела к тому, что экофеминистка Вэл Пламвуд предложила назвать идентичность угнетателя “master identity” – «идентичностью хозяина» (как в дуализме хозяин/раб).
Исторически движения за освобождения были связаны с восстановлением человеческого достоинства, теперь же пришло время понять, что значит «человеческое». В связи с этим, мне показалось очень интересным то, что во многих статьях по экофеминизму вместо слова «животное» используется фраза “nonhuman animals”, что грубо можно перевести как «все животные, за исключением человека».
С природой ассоциировались не только женщины, но и не белые расы, а также отдельные классы людей (например, крестьяне). Причем, иногда логика угнетателя противоречит сама себе, и рационализация угнетения основывается одновременно на том, что угнетаемые «ближе к природе» и «противоречат природе». Эта парадоксальная конструкция применялась по отношению к аборигенам завоевываемых земель, она же применяет по отношению к ЛГБТ и квир.
Во время войн с индейцами христианские миссионеры оправдывали жестокость тем, что индейцы противоестественно спокойно относятся к отдельным видам трансгендерности, однополому сексу и совершенно «по-животному» занимаются разнополым. «По-животному», то есть в любой другой форме, кроме той, что предписывает т.н. «миссионерская позиция». Считалось, что индейцы, которых эротизировали (как сейчас эротизируют женщин в западной культуре), просто «сами были виноваты» и «напрашивались». Формирование национальной идентичности шло через дуализм «мы/они».
Кроме того, здесь на сцену выходит еще один дуализм – рациональное/эротическое. Несмотря на то, что, казалось бы, современная культура переполнена эротическими посылами, на самом деле эти посылы о чем угодно, кроме непосредственно эротики: о власти, статусе, повышении цены на товар, рекламе товара, экономических преимуществах брака, традициях, повышении рождаемости, расширении основания властной пирамиды в патриархатной семье. Кроме того, полюс «эротическое» проецируется исключительно на женщин (или ЛГБТ, которые «только о сексе и думают»). Патриархатным мужчинам же остается полный достоинства полюс «рационального».
Дальше я хочу заострить внимание на квир-направлении угнетения. Словом «квир» (от английского «другой, странный, необычный») обозначается всё, что опровергает бинарности гендера, пола и сексуальности. Сюда относятся представления о гендере, выходящие за рамки традиционного женского и традиционного мужского (которые обычно учитывают только циссексуалов – людей, у которых физический пол совпадает с социальным, психологическим и, желательно, биологическим), агендерность, бигендерность, квиргендерность, трансгендерность и транссексуальность. Также к сфере квир относятся сексуальные ориентации, включая ЛГБ, пансексуальность, асексуальность, отношения внутри разнополой пары, выходящие за рамки традиционных и т.п.
До 19-го века не существовало понятия «сексуальной ориентации». Замечались только отдельные «отклонения». Сдвиг в сторону отношения к гомосексуальности как к чему-то «против природы», а не против религиозных догм стал заметен в 17 веке. В 19 веке характеристика сместилась с акта на людей, их совершавших, точнее, на их «природу». Само слово «гетеросексуальность» появилось в медицинских текстах в 1890-х годах, а в широкой печати – в 1920-х.
Граница в дуализме естественное/неестественное все еще проходила и через сферу гетеросексуального (естественным считался секс для зачатия), но все равно «неестественный» гетеросексуальный акт считался лучше и предпочтительнее гомосексуального. Теперь же понятие «неестественного» в сфере гетеросексуальности сохранилось только в отношении женщин, для которых «естественным» считается секс с единственных долговременным партнером и желание иметь детей.
Еще одно проявление парадоксальной логики угнетения связано с дуализмами городское/сельское и гетеросексуальное/квир. Традиционно, города считаются прибежищами и гетто квиров, а сельская местность – путем к «здоровой» и гетеросексуальной жизни. (Хотя, по опросам Альфреда Кинси, в американской сельской местности было больше мужчин, практикующих секс с мужчинами, чем в городах.)
Гетероцентризм проявляется в том, как осваивается земля и проектируются города. Например, идея городских парков, появившихся в 19 веке, заключалась не только в том, чтобы дать городским жителям «кусочек природы» для отдыха, но и имела специфические виды активности, «встроенные в дизайн». Например, парки давали гетеросексуальным парам пространство для ухаживаний в более-менее публичном месте.
В штате Орегон в середине 19-го века действовал Donation Land Act (Акт безвозмездной передаче земли), согласно которому мужчина получал 160 акров земли и дополнительные 160 акров, если был женат. Женщина не могла претендовать на землю. Всё это привело к тому, что очень быстро женщины любого возраста стали завидными кандидатками на замужество.
Как с иронией замечает экофеминистка Катриона Мортимер-Сэндилэндс, даже этот акт не помог достаточно населить штат и не повысил цены на землю. Поэтому в 1960-70 гг. Орегон мог похвастаться высокой концентрацией сепаратистких женских и/или лесбийских общин.
Кроме всего вышеперечисленного, гетероцентризм сужает наш круг знаний о природе. Например, гориллам приписывали нуклеарные семьи; в качестве эволюционного предшественника людей из всего семейства гоминидов были произвольно выбраны шимпанзе (у которых во главе стоит самец и конфликты часто разрешаются агрессией), а не, скажем, бонобо (стая которых подчиняется старшим самкам, а конфликты решаются сексом, вне зависимости от пола участников). Однополая сексуальная активность привязывается к облегчению контроля над территорией (гомосексуальные контакты у бабуинов) и воспитания потомства (воспитание птенцов тремя родителями у серых гусей) или даже считается признаком экологической катастрофы (как лесбийские отношения у чаек).
P.S. Насчет фразы о "произвольном выборе эволюционного предшественника человека". Шимпанзе, действительно, генетически ближе всего к человеку. Род шимпанзе (в который входят шимпанзе обыкновенные и бонобо). В тот момент, когда я писала доклад и участвовала в первоначальной дискуссии, у меня под рукой не было ссылок на исследования с конкретными цифрами, я только знала, что различия в близости шимпанзе обыкновенных и бонобо к человеку пренебрежимо малы и, еще и поэтому, делать какие-то выводы об инстинктивном поведении людей на основании исследования только шимпанзе обыкновенных - абсолютно не научно. Сейчас я нашла ссылку на результаты исследований, опубликованные в мае 2011 года, - A Molecular Phylogeny of Living Primates. (Based on 54 gene regions, Homo-Pan genetic distance range from 6.92 to 7.90×10−3 substitutions/site (P. paniscus and P. troglodytes, respectively) - то есть, если бы я хотела подойти к делу совершенно не научно, а также проигнорировать другие критерии исследования, я могла бы даже сказать, что бонобо генетически ближе к человеку, чем шимпанзе обыкновенные. Но я не буду этого делать.)
Библиография
1. Gaard, Greta (1997) Toward a Queer Ecofeminism Hypatia 12 (1): 137-156 (http://www.lespantheresroses.org/textes/ecology_toward_a_queer_ecofeminism.pdf)
2. Hall, Lee (2005) Reflections on the Masculine Hegemon: A Reply to Richard Twine http://www.lancs.ac.uk/staff/twine/ecofem/ecofemreadings.html
3. Iriart, Maria Soledad (2000) In the Shadow of the Enlightment http://www.lancs.ac.uk/staff/twine/ecofem/ecofemreadings.html
4. Mortimer-Sandilands, Catriona (2005) Unnatural Passions?: Notes Toward Queer Ecology Invisible Culture 9 (http://www.rochester.edu/in_visible_culture/Issue_9/sandilands.html)
5. Mortimer-Sandilands, Catriona (2001) From Unnatural Passions to Queer Ecology Alternatives Journal 27 (3) (в электронном виде, к сожалению, уже недоступна: http://www.alternativesjournal.ca/magazine/eros-nature-273)
6. Russell, Constance; Sarick, Tema and Kennely, Jacqueline (2002) Queering Environmental Education Canadian Journal of Environmental Education 7(1): 54-66 http://flash.lakeheadu.ca/~crussell/pdf/RJA2002RussellSarick.pdf
7. Twine, Richard (1997) Masculinity, Nature, Ecofeminism http://www.lancs.ac.uk/staff/twine/ecofem/ecofemreadings.html